Николас достал из кармана жилета серебряную табакерку и, предложив щепотку Уэсли, понюхал табак сам.
— Бабушка, я прекрасно знаю, в чем состоит мой долг, — усталым голосом заявил он. — Я женюсь в положенный срок.
— Хм… Сомневаюсь, — встрепенулась старая леди. — Ты никогда не женишься, если будешь проводить время с распутницами и бестолковыми дружками.
Николас помрачнел. Уэсли, заметив недобрый огонек в глазах кузена, поспешил прекратить спор:
— Бабушка…
Но леди Вивьен уже закусила удила. Теперь ее уже ничто не могло остановить.
— Не лезь, Уэсли! «Бабушка, бабушка»! Кто-то должен заставить Николаса одуматься! Кто-то должен позаботиться о том, чтобы твой кузен перестал проматывать наследство отца! Николас заскрипел зубами, призывая на помощь всю свою волю. Никто на свете так не выводил его из себя, как это умела делать леди Вивьен. Но подливать масла в огонь он не хотел. Старую каргу хлебом не корми, дай поскандалить. прогнал ее, найдя себе богатую и молодую невесту. И этот поступит так же.
Но Николас едва ли слышал о том, что говорила старуха. Он думал об Авроре. После того как он при встрече две недели назад вступился за виконта Хаверинга, Аврора, возможно, не пожелает с ним общаться. Оставалось уповать на девичью забывчивость.
Внезапно карета замедлила ход. Уэсли выглянул из окна.
— Да мы уже приехали, — объявил он.
Аврора стояла рядом с Дианой и лордом Овертоном. Она улыбалась гостям, слегка приседала, приветствуя дам. В напудренных париках, в атласе и парче, все гости выглядели одинаково. Аврора, устав запоминать их имена и лица, решила развлечься и принялась всех считать.
И тут приехал маркиз Силверблейд.
Едва дворецкий хорошо поставленным голосом известил о его прибытии, Аврора отыскала маркиза взглядом и уже не могла отвести от него глаз. Он был…
Аврора все еще злилась на маркиза за то, что тот защищал виконта Хаверинга. Но правила приличия требовали, чтобы она приветствовала каждого гостя. Аврора улыбнулась, вежливо поклонилась маркизе, весьма строгой пожилой леди, несмотря на преклонный возраст, не утратившей королевской осанки. Во время представления та снисходительно улыбалась, покачивая головой.
Аврора окинула взглядом Уэсли Девениша. Да, его участь — вечно оставаться бледной тенью своего двоюродного брата, подумала она. Природа лишила Уэсли всего того, чем щедро наградила Николаса. Маркиза Силверблейда можно было сравнить с алмазом. Тогда как его кузен был похож на кусок угля — состав тот же, да вид совсем другой.
Аврора постаралась ничем не выдать своего разочарования. Ей не хотелось обижать ни в чем не повинного человека. Тем более что Уэсли в это время произносил какие-то цветистые комплименты, говорил, как он рад знакомству с ней. Она улыбалась и благодарила, хотя вовсе не была в восторге от знакомства с Уэсли Девенишем. Наконец его место занял маркиз. В душе у нее что-то приятно колыхнулось.
Увидев Аврору, Николас был очень разочарован. Молодая женщина, стоявшая перед ним, была похожа на разукрашенную куклу.
Он не смог заставить себя произнести комплимент.
— Добрый вечер… Э… Вы — Аврора Фолконет?
Аврора слегка поклонилась, окинув маркиза холодным взглядом голубых глаз.
— А кто же еще?
Николас пожал плечами:
— Если вы Аврора Фолконет, то где ваши буйные кудри?
Его игривый тон не вызвал ее улыбки, как он рассчитывал. Аврора вздернула свой маленький подбородок и, глядя на него с неприкрытой враждебностью, сказала:
— Прошу меня извинить, лорд Силверблейд. Другие гости ждут.
Николас поклонился и отошел.
Аврора едва не вскрикнула, когда приблизилась следующая пара. Женщину она узнала сразу.
— Сэр Фрэнсис Литтлвуд и его жена Памела, — сказала Диана. — Я бы хотела представить вам мою сестру, Аврору Фолконет.
Аврора быстро поклонилась, стараясь как можно быстрее прийти в себя. Внутренним взором она видела другое: обнаженную миссис Литтлвуд уносит в летний домик маркиз Силверблейд.
— Очень приятно познакомиться, — сказала Аврора, заставив себя улыбнуться.
— Я тоже очень рада, — нежным голоском, в котором едва угадывался смех, произнесла миссис Литтлвуд.
Ее супруг выдавил из себя несколько полагающихся любезных слов. Памела подхватила его под руку и увела к другим гостям.
— Он втрое ее старше, — тихо сообщила Диана. — Ясно, что она вышла замуж из-за денег. Старик богат.
Интересно, продолжала бы эта дамочка так же очаровательно улыбаться, подумала Аврора, если бы мистер Литтлвуд узнал о ее похождениях с маркизом Силверблейдом? Со стороны могло показаться, что миссис Литтлвуд готова со своего мужа пылинки сдувать.
Аврору представили еще доброй дюжине гостей, после чего Диана, похлопаэ ее веером по руке, сказала:
— Скоро начнутся танцы.
Аврора никогда не видела ничего более изумительного. Бальный зал сверкал и переливался. Три огромные люстры с сотней свечей в каждой свисали с потолка. Блики играли на атласе и драгоценностях. Нежные звуки музыки, шелест платьев и вееров, возбужденные голоса, веселый смех — все это создавало атмосферу праздника. Вскоре Аврора забыла о лорде Силверблейде и предалась веселью. Подражая Диане, она ходила среди гостей, делала комплименты женщинам по поводу нарядов, а с мужчинами говорила об их владениях или о жизни в Лондоне. Наконец она устала улыбаться и вести пустые разговоры. Неожиданно симпатичная молодая женщина в платье цвета персика подошла к ней и протянула хрустальную чашу с пуншем.
— Дорогая мисс Фолконет, выпейте этого замечательного напитка. А то вы упадете без сил еще до начала танцев.
То была Кэтрин Кроссуэйс, герцогиня Килкенни.
— Благодарю, ваша светлость.
Герцогиня была всего на пару лет старше Авроры. Очень понравилось Авроре, что эта красивая леди не раскрасила лицо, как другие дамы. Ее кожа была того нежного золотисто-розового цвета, каким могли похвастаться только женщины, воспетые кистью Тициана, — рыжеволосые красавицы Возрождения.
Аврора с завистью взглянула на герцогиню. Она может поступать, как ей угодно, не опасаясь вызвать у кого-то раздражение.
— Прошу вас, не надо, — махнув рукой, поморщилась герцогиня. — Мы вполне можем обойтись без формальностей. Можно мне называть вас Авророй? А вы, пожалуйста, называйте меня просто Кэт. Почему-то я сразу решила, что мы будем дружить. Кто-то сказал мне, что последние годы вы жили в Ирландии… Мне любопытно узнать, где именно. В Лондоне так редко удается пообщаться с людьми из родных краев.
Услышав о Фолконстауне, Кэт удивленно подошла брови:
— Надо же, мы жили в соседних графствах. Странно, что нам так и не довелось встретиться.